Свидание с городом

Золото осени льется в подставленную ладонь. Город встречает меня тишиной и ветром. Сентябрь сбрасывает старую шкуру, бросает под ноги рыжие сухие листья. Теплое пушистое солнце золотит верхушки деревьев, и длинные тени вырисовывают причудливые фигуры на асфальте. Город узнает меня, и кивает, как старому знакомому, и отражается в стеклянных витринах.
Я иду домой, и город провожает меня до подъезда.
Много ли нужно для того, чтобы вспомнить друг друга?

Степь

И если закрыть глаза, то можно представить, что города нет. И есть только степь о края до края неба, и жаркий ветер поет свои дивные песни. Пахнет молоком и придорожной травой, и пыль оседает под ногами. Грохочет далекий гром, но прямо сейчас в небе над твоей головой ни единого облачка. Ты ждешь грозу, и она приходит. Обрушивается всей безумной стихией, сбивая с ног. И ты смеешься, и танцуешь босиком на нагретых от солнца ступенях, и забываешь, что где-то там далеко остался город, пропахший гарью и дымом.
И открываешь глаза.

Кошачье утро

Утро приходит вслед за кошками.

Сонно потягиваясь, прыгает на подоконник. Щурится от яркого солнечного света, выгибает спинку. Ловит пушистой лапой блики на залитых светом шторах. Громким мурчанием дает понять: новый день уже наступил. И смотрит на тебя пронзительными желтыми глазами.

Ну что же ты, человек, говорит мое утро, просыпайся. Я намурлыкаю тебе хорошую погоду: яркое солнце, чистое небо, ветер с далеких гор. Ты только возвращайся сюда, в реальность. Ну что ты забыл там, в мире своих суматошных снов?

И ты потягиваешься щуришься от яркого солнца, открываешь глаза.
Мягкой лапой трогаешь пятнышко света на залитой солнцем стене.
И говоришь: «Здравствуй!»

Только сон

И порой я думаю: а вдруг вся моя жизнь — лишь чей-то беспокойный сон? Мага-недоучки из неведомой Академии, девочки-официантки из трактира на площади, а то и вовсе ленивого рыжего кота. И однажды он проснется, подскочив от звона будильника, громких разговоров в кухне или лая бродячих собак. Поймет, что проспал лекцию, заварит кофе покрепче, зароется в учебники с головой. Заплетет волосы в косу, выйдет в зал и примет заказ у первого посетителя. Потянется, сонно зевая, вытянет лапы. И смахнет свой сон легким движением руки, рыжей пушистой лапой. И я исчезну, будто и не было меня никогда. И декорации сменятся…
Впрочем, быть чьим-то снов — не такая уж плохая судьба, если вдуматься. Лишь бы тот, другой — то ли студент, то ли кот — подольше не просыпался.

Сны города

Город спит. Городу снится лето.
Звенящая тишина безлюдных пространств — там, на пустыре, за поворотом. Пронзительное солнце знойных полуденных улиц. Шум воды, льющейся из фонтанов на площади. Стук каблуков по мостовым — за полчаса до рассвета. Мурчание кошек, что стерегут сон города, притаившись среди карнизов и крыш.
Когда город проснется, в нем будет июнь.
И лето сбудется.

Летний дождь

Дождик теплый, и город пахнет яблонями. Яблонями и немножечко кофе.
Такой дождь бывает только летом. Весной небесная вода смывает грязь с асфальта, даря миру краски — и веру в чудо. Осенью дожди затяжные — они созданы для писателей и поэтов, и наполняют жизнь смыслом. Но только летом дождь такой, как в детстве. Когда тебе пять, семь, двенадцать — не важно! Когда ты выходишь из дома и срываешься вниз — все пять ступенек, тропинка через двор — и в небо. Пока бушует стихия, ты смеешься и подставляешь ладони каплям теплого летнего дождя. А все остальное, в общем-то, и не важно — так уж мы устроены в детстве.
И вслед за ливнем приходит солнце, и разбегаются облака, словно стайка испуганных птиц.
Видишь, там, в небесах, дракон? Далеко-далеко, у самого горизонта…

Бог на велосипеде

Говорят, бог ездит на велосипеде. Мне ничего не известно об этом.
Я покупаю билет на поезд, закрываю дверь купе, сажусь у окна. С той стороны стекла проносятся города. Я еду на запад — то ли Питер, то ли Калининград, мне не вспомнить сегодня. И пока остывает чай, я пишу — вывожу неровные буквы в блокноте. Я ничего не знаю о боге, но помню: кто-то там далеко крутит педали, и пока он движется, крутится земная ось.
Говорят, бог пьет ванильный латте. Я не помню, чтобы он всерьез выбирал.
Я завариваю чай: черный, с с ягодами малины и ежевики — привкусом забытого лета. Открываю окно, впускаю в дом май. Открываю блокнот, листаю страницы — двенадцать назад и еще чуть-чуть. Вспоминаю, что еду в поезде, засыпаю под стук колес. Мой случайный попутчик допивает свой кофе, улыбается мне и уходит прочь. Я остаюсь, и мне снится небо.
Говорят, бог танцует джигу. Мне же кажется, речь совсем не о том.
Я выхожу на забытой станции — то ли к западу от луны, то ли к югу. Забываю босоножки на пустынном перроне, босиком ступаю по нагретым на солнце камням. Слышу, как за поворотом плещется море. Уступаю дорогу — мой случайный попутчик обгоняет меня, уходя в закат. И пока вертятся колеса его велосипеда и скрипят не смазанные спицы, день не закончится.
Говорят, бог не помнит своих имен.
Я же думаю, нет ему до них дела.

Кошачий дзен

Вытянуть лапы, обернуться пушистым хвостом. Демонстративно зевнуть, прищуриться от яркого солнца. Не думать о том, что будет завтра. Не считать, сколько дней до весны. Не беспокоиться, останется ли в миске корм, а на диване – теплый плед. Мурлыкать в свое удовольствие – здесь и сейчас.

Кошачий дзен.

2017

Один февраль до весны

Сидеть на ступеньках, заросших травой. Щуриться от солнца, закрываться ладонью от жарких лучей. Представлять себя кошкой – оборачивать хвост вокруг пушистых лап. Мурчать от удовольствия, принюхиваться к пряному восточному ветру. И каждой шерстинкой чувствовать приближение весны.

Идти по городу, выстукивая ритм своего сердца на мостовых. Прятать руки в карманах, переключать музыку в плеере одним легким движением. Представлять себя драконом – расправлять крылья навстречу ветру. Запоминать свои сны, рисовать миры в нелинованных блокнотах. Знать, что скоро – совсем скоро – появится над горизонтом румяное мартовское солнце.

До весны остался один лишь февраль.

28 дней, если верить календарю.

Всего лишь одна маленькая (почти карманная) вечность.

2017

Шесть понедельников до весны

До весны осталось шесть понедельников.

Сначала в мир придет ветер. Ворвется в открытые форточки, спрячется в карманах любопытных прохожих. Заигравшись, потеряется среди пушистых февральских облаков. Позволит снова почувствовать себя живым.

Вслед за ветром вернется солнце. Вынырнет из снега – румяное, желтое, теплое. Разрисует небо оранжевыми всполохами. И останется солнечными зайчиками на твоем подоконнике.

Потом будет март. Кошки и крыши, капель по карнизу, желтые ветки мимозы. Все, что было потеряно тобой в декабре. Все, что снилось тебе, пока падал прошлогодний снег.

Потом будет лето.

Еще несколько долгих понедельников спустя.

2017