Сказка о посткроссерах

— Бабушка, расскажи сказку!

Старушка, с трудом оторвавшись от книги, строго посмотрела на малышей из-под очков. Какая сказка, день на дворе! Вот удружила невестка: родила в ночь сразу двоих. Рыжие, шумные, озорные, с россыпью веснушек на лице. Любопытные, как котята — везде бы им залезть, все бы стащить да на зуб попробовать. Все в бабушку.

— Сказку? — задумалась старушка. — Слушайте: давным-давно, когда ни вас, ни вашего папы еще в проекте не было, бродили по городу посткроссеры.

При этих словах девочка охнула, спрятала лицо в ладонях и придвинулась поближе к брату. Она не знала, кто такие посткроссеры, но смутно догадывалась, что ничего хорошего такое начало не предвещает.

А бабушка продолжила:

— Путь каждого настоящего посткроссера лежал на Главпочтампт. В любую погоду, сквозь дождь, метель и туман, совершали они свое великое паломничество. Ничто не могло остановить посткроссера — ни пробка в час пик, ни гололед по весне. Сказывают, один особо отчаянный поклонник марок и открыток носил с собой лыжи, коньки и калоши — на все случаи жизни, чтобы наверняка не опоздать в священное для каждого посткроссера место.

— Бабушка, — перебил внук, — а зачем они ходили на Главпочтампт?

— Все дело в марках, — многозначительно сказала старушка. И достала из комода папку, битком набитую бумажными разноцветными квадратиками. — В те далекие времена добыть марки можно было только там — и никак иначе. Потому и шли туда посткроссеры — в холод и зной, под суровым северным ветром и палящим солнцем, не боясь ни дождя, ни падающих с неба метеоритов. На все были готовы, лишь бы успеть — и поймать свои заветные марки, пока их не увел кто-то другой.

Бабушка отложила папку в сторону и достала со шкафа коробку. Любопытные внуки подобрались поближе, но показывать свои сокровища старушка не спешила.

— Конкуренция в те годы была большая, — продолжила старушка свой рассказ. — Кто не успел на Главпочтампт — оставался без марок, и ничто уже не могло его спасти. Хоть бы бейся головой о закрытые двери, хоть молись Великому Почтальону — не поможет. С наступлением темноты двери Главпочтампта закрывались, и незадачливый посткроссер оставался ни с чем.

Близнецы в ужасе переглянулись. Они так и представили, как несчастный посткроссер бредет по ночному городу, размазывая по щекам горькие слезы. В сумке его рыдают открытки: не видать им стран заморских, не ощутить на своих боках тяжелую печать, не побывать на знаменитой петербургской сортировке, где, говорят, не одно послание сгинуло навеки.

— И что же дальше? — шепотом спросил мальчик. Девочка промолчала, сжимая в руках плюшевого зайца.

— А дальше был день, и новое солнце вставало над горизонтом. И снова шел посткроссер по дорогам, и бежал из последних сил, надеясь успеть к заветной двери, и взлетал по ступенькам вверх, а там…

— Что?! — в один голос прошептали близнецы.

— А там обед, — отрезала бабушка. — И у меня тоже. Не беспокоить.

С этими словами старушка поставила коробку обратно на шкаф, так и не показав внукам своих сокровищ.

— Бабушка, — решился спросить мальчик, — а откуда ты все это знаешь и где взяла марки?

— И что в той коробке, что лежит на шкафу? — шепотом добавила девочка.

— А этого, дорогие мои, вам знать еще рано, — усмехнулась старушка. — Не доросли.

Вечером, когда город затих, убаюканный колыбельной восточного ветра, маленькие проказники выбрались из своей комнаты. Тихо, стараясь не разбудить бабушку, притащили табуретку, дотянулись до коробки и вытащили стопку подписанных открыток. С марками и штампами, все как полагается. Из Бразилии и Австралии, Дании и Японии, и даже одну помятую карточку с далеких берегов Антарктиды достали. И уже спустя полчаса девочка увлеченно зачитывала брату вслух выдержки из самых необычных открыток, а мальчик перебирал оставленные на столе марки и, кажется, не замечал ничего вокруг. И не видели дети, как в тишине под бледным светом луны стоит у порога бабушка и смотрит на них внимательно.

— Гены не обманешь, — прошептала старушка, прикрывая дверь.