Что за ветра ты принес, февраль?

Что пронес контрабандой в кармане?

Сладкий дым придорожья, шепот звездных посиделок, туман да росу на рассвете. Жаль, не видно на снегу серебристых капель-бусин.

Вот ты какой, февраль: снежный и ветреный, будто нарисованный – ломкими линиями на белом листе.

Самый снежный, самый ветреный, прозрачный и тонкий, хрупкий, как стекло.

Не месяц – предчувствие перемен.

Мгновение до солнечной весны.

В моих нервных клетках живут мои нервные тигры.

Мечутся внутри, не находя выхода. Царапают острыми когтями прочную решетку.  Рычат, грозно скалят зубы. Трогают мягкими лапами, пробуют на прочность. Потягиваются, фырчат, словно домашние кошки. Притворяются безобидными питомцами, но только тронь — и вырвутся на волю.

Я кормлю своих тигров тревогами, страхами и несбывшимися мечтами. Чешу за ушком, провожу рукой от макушки до кончика хвоста. Чувствую урчание под пальцами. Не знаю, мурлычат ли реальные тигры, но мои — нерррвные, они способны на все. Они заперты в клетках, что им стоит научиться мурчать за прошедшую вечность?

Когда мои тигры спят, я снова чувствую себя человеком.

Мне бы выпустить тигров на волю, но ключ от клеток давно потерян. Так и живем вместе — мечемся, рычим, царапаем мир острыми когтями. Ищем выход из внутренней темноты, прорываемся сквозь сотворенный сознанием апокалипсис. Успокаиваем друг друга.

Тише, говорю я, тише.

Не тревожь мои нервные клетки — в них живут мои нервные тигры.

Настроение дня: собрать чемодан и уехать.

В город у моря, где солнце прячется среди разноцветных крыш, по улицам гуляет ветер, и плещутся волны, и ступени уходят в воду.

В высокие травы, где небо и тишина, и нет ничего кроме.

К вершинам гор, в перекрестье каменных рек, где звенят ледяные ручьи, и мир кажется бесконечным.

Но дороги замело снегом, и тропинку к весне не найти.

Но в мире царит зима, и город прячется в стылом тумане.

Но февраль не заканчивается, словно он неподвластен календарям.

И я остаюсь.

Пить чай, дочитывать книгу, обнимать кошку.

Слушать море внутри.

Ждать лета.

Знаешь, все уже случилось, не бойся.

Ной уже отпустил ковчег, и пестрые стайки рыб остались за его бортом. Он забыл динозавров, драконов, грифонов — то ли день отплытия перепутал, то ли приглашения вовремя не разослал. Сказка осталась там, за чертой, и нам здесь жить.

Сын плотника уже прошел по земле, бросил невод, поймал сеть, полную людских сердец. Он смеется, хохочет, машет руками: шалость ведь удалась. Щедрой рукой бросает рыбу и хлеб, воду пьет, смакует, словно вино. Улыбается, прячась за облаками, и напоследок машет рукой. Увидимся, говорит.

Знаешь ведь, не сбылось.

Так чего ты боишься?

В городе пахнет дождем и кофе.

Город просыпается, потягивается, мурлычет от удовольствия. Распахивает окна навстречу солнечному маю. Звенит каплями вчерашнего дождя, отражается в лужах, разлетается быстрокрылыми птицами — не поймать, не угнаться.

Я просыпаюсь раньше, чем город. Грею руки о чашку горячего кофе, приманиваю окрестных домовых запахом убежавшего молока. Заплетаю сновидения в клубок, бросаю на перекрестке. Отдаю на откуп бродячим кошкам, перелетным птицам, странникам междумирья. Забываю о пройденном, прожитом, нерассказанном с первыми лучами солнце.

В городе пахнет дождем и булочками с корицей.

Я отражаюсь в городе.

Город звучит во мне.

И кто-то другой проживает за меня мои жизни.

Где-то на тех перекрестках, где я однажды могла бы остаться.

Кто-то бродит по моими тропинкам, держит за руки мои наваждения, улыбается в ответ.

Кто-то живет моими мирами, дорисовывает мои сказки.

Раскрашивает небо в мои цвета.

А он, мой дракон рыжеглазый, смотрит на меня из зеркала.

И улыбается уголками губ.

Ты ведь сбылась, говорит он, ты ведь есть, ты настоящая.

Почему же ты оборачиваешься через плечо?

Сегодня будет лето.

Такое же, как вечность тому назад.

…Это лето пахнет сиренью, ромашками и горячими булочками из школьной столовой. Учебный год закончен, на плече вместо тяжелой сумки — легкий рюкзак, и новые босоножки уже чуть-чуть натирают ноги. Ты идешь по знакомым улицам, но город кажется непривычно тихим, и под палящим июньским солнцем тают лужи вчерашнего дождя. Еще ничего не сбылось, не случилось, еще нечего вспоминать, но уже живет внутри предвкушение чуда, и рыжий иванушка поет про тополиный пух.

Тебе пятнадцать с хвостиком. У тебя вечность в кармане.

И целое лето.

 Это лето пахнет вереском, полынью и мятой.

Тонкой ноткой подгоревшего печенья остается на языке.

На кончиках пальцев дрожит.

Это лето живет во мне, в пустоте, в безвременье.

В нем закаты полны огня, карманы — звезд, и в кроссовках песок дальних дорог.

И ветер в крыльях.

Это лето горит кострами, цветет одуванчиками, солнцем отражается в прозрачной воде.

Растворяется в тебе горячим песком, камушками под ногами, травами в башкирских холмах.

Звенит, словно натянутая струна.

И я завариваю чай, прячу в сумку бутерброды, сбегаю из города в полуденную бесконечность.

Поднимаюсь к вершинам мира, прячусь от зноя под кронами вековых сосен.

Иду по тропинкам, заросшим травой, чувствую камни под босыми ногами.

Оставляю свои следы на песке.

Этим летом я чувствую себя бесконечно живой.

Мы с городом на одной волне.

Я иду по его улицам и вижу тени, тропинки, знаки. Прячусь среди привычных перекрестков и каждый раз нахожу новое в исхоженных вдоль и поперек дорогах. Заглядываю за угол: чем удивит меня сегодня пустынный полуденный двор? Замечаю надписи, рисунки, блики солнца на стеклах. Улыбаюсь своим мыслям, ныряю в шумный водоворот улиц. Выхожу из тени.

Город говорит со мной.

Город рассказывает свои сказки, шепчет о том, что происходит на его улицах. Отражается в лужах после недавнего дождя, остается пылью на залитых солнцем мостовых. Смотрит на меня со своих покатых крыш, дружелюбно распахивает навстречу окна домов. Улыбается мне криво нарисованными смайликами с кирпичных стен. И я улыбаюсь в ответ, машу ему рукой, здороваюсь с его ветром.

Город слышит меня.

Отвечает брызгами новеньких фонтанов на площади университета. Скрипит качелями, радует вкусным мороженым на очередном забытом перекрестке. Звенит красными трамваями по рельсам, пахнет кофе, корицей, кардамоном и чуточку — морем. Нет моря здесь, нет и не было никогда, но мне все время кажется — оно там, за очередным поворотом.

Я делаю шаг ему навстречу.

Другой.

Белой пеной растекаюсь по ступенькам, что уходят в темную соленую воду.

Стайкой быстрых холодных рыб разбегаюсь в его глубине.

И сама становлюсь не то морем, не то городом на его берегу.

Неподвижным, застывшим, спящим.

И снятся мне люди, что идут по моим дорогам.

И та девочка с рюкзаком за спиной.

Она перекатывает в кармане камушек с далеких берегов, поправляет рюкзак, выходит на перекресток, звучит, будто море.

Я выхожу ей навстречу и распахиваю приветливо окна моих домов.